При основании Нового Места Карлова площадь стала центральным пространством его верхней части. Называлась она Большой рынок, Новоместский рынок, рынок Верхнего Места (Верхнего Города), а с конца 15 века ее называли Скотный рынок, потому что она была центром продажи скота до 1848 года, когда по инициативе Карела Гавличека Воровского была названа в честь основателя Нового Места пражского Карловой площадью. С течением времени она сильно изменила свой облик, и старый дом в начале Вышеградской улицы, давно называемый Фаустовым (čp 502, 503 II), одна из построек, которые помнят основание этой площади.
Барочный вид дома скрывает более старый средневековый дворец, время основания которого уже определить. Известно, что он тут стоял во второй половине 14 века, когда принадлежал князьям Опавским с ближайшей линии рода Пршемысловичей. Эти знатные дворяне образовали свой род от внебрачного ребенка короля Отакара II князя Микулаша, который первый с 1269 года стал подписываться как князь Опавский. Основательные ренессансные и барочные перестройки дома совершенно изменили первоначальный вид здания, а о его судьбе сохранились записи в старых хрониках и городских книгах.
Из этих источников, например, следует, что в 1378 году дом принадлежал Яну, князю Опавскому, и что по соседству с дворцом стоял городской дом оружейника Конрада. У того дома был и виноградник, как у князя Опавского.
Рынок Верхнего Места со знаменитой ратушей - то место, где загорелась искра гуситской революции. Во время этого бурного периода гуситы отобрали и пражские владения Опавских феодалов. После 1420 года дом перешел во владение новоместского бурмистра Петра Каменика, но времена тогда были ненадежные, и дом в 1434 году потерял хозяина после староместских набегов и посягательств Общества дворян и остался, как написано «очень разрушен, поврежден и опустошен».
Известной личностью тогда был писарь ратуши Нового Места пражского Прокоп, бакалавр свободных искусств, который во время правления короля Иржи из Подебрад преподавал риторику в пражском университете. Это был человек не только ученый – кроме других он написал чешскую книгу о стилистике - но и искушенный в вопросах недвижимости. Писарь Прокоп, во время короля Зигмунда управляющий королевского двора на Здеразе, содержал дом по соглашению с князем Опавским и в ремонт вкладывал такие значительные суммы, что в 1441 году стал его фактическим владельцем. Т.к. военные события вызвали большой ущерб этой части площади, он позаботился и о двух разрушенных соседних домах. Сохранился вопрос князя Вацлава от переписки с Прокопом, может ли он, вероятно хорошо знакомый с алхимией, порекомендовать опавскому феодалу в Праге какого-нибудь помощника, знакомого с химическими практиками, т.е. алхимика. Вероятно, Прокоп, сведущий в этих делах, мог удовлетворить просьбу знатного господина. Свой дом писарь Прокоп завещал жене и сыну Якубу.
Последующие сведения о доме на площади ограничиваются перечислением владельцев. Так, в 1501 году дом принадлежал Ярославу Капоуну из Свойкова, который в 1537 году совершил уголовное преступление и лишился дома. На этом заработала королевская палата, и семье Капоуна пришлось приложить большие усилия, чтобы не пострадать от преступления Ярослава, и поэтому только в 1542 году дом получил родственник Ярослава Пирам.
Следующим владельцем был дома Ян Копа из Раументаля, автор популярной книги о порядке в здравоохранении. Этот личный лекарь императора Фердинанда I, однако, не имел никакого порядка в финансах. Купленный у Пирама Капоуна из Свойкова дом он перестроил в стиле ренессанса, но залез в такие долги, что дом, долго называемый Коповским, попал в руки кредиторов. Потом сюда переехал Бенджамин Ледчанский из Попиц, а за ним его брат Матоуш.
Следующие годы этой постройки связаны с именем Эдуарда Келли. Этот уроженец Ворчестера - родился в 1555 году - был на своей родине лекарем и нотариусом. Во второй специальности он занимался настолько сомнительными делами, что ему присудили отрезание уха палачом как видимый знак нечестного человека. Этот недостаток своей внешности лекарь, а позже алхимик скрывал длинными волосами. Потом он уже полностю посвятил себя «герметическим наукам». В 1580 году его более старший соотечественник и коллега по науке, близкой к мошенничеству, Джон Ди попал ко двору Рудольфа II, где якобы действовал как тайный агент английской королевы Елизаветы.
Хитрый и ловкий Келли быстро превзошел своего алхимического покровителя. Уже в 1590 году он получить разрешение делать закупки в Чехии. Воспользовавшись этим, Келли купил несколько замков, например, Градек, а в Праге переехал в старый, когда-то Коповский дом. Вероятно, он не вызывал больших симпатий у своих новоместских соседей. Они с подозрением смотрели на его химические и пиротехнические опыты, часто колдовски озаряющие окна на Скотном рынке. Кроме этого, он был надменным господином, что вызывало ссоры с его новоместским соседом Иржи Гунклером, в одной из которых Келли его убил. Для местного старосты и двора, где Келли не вызывал симпатии и где его слава быстро угасала, это оказалось удобным поводом для ареста. Алхитмик был заключен на Кривоклате, где его подверги пыткам, потому что император Рудольф II, у которого Келли выманил большие деньги, хотел от него добиться разные тайны, особенно рецепты философского камня и эликсира вечной молодости. При попытке побега из кривоклатской камеры у Келли порвалась веревка, он упал и поломал ногу. Ему так же не удался побег из следующей тюрьмы в Мосте, так что один из прототипов легенды дома на Карловой площади умер, едва достигнув сорока лет. Потом в течение шести лет дом поддерживала золовка Келли Людмила. Дальше находим в договорах о купле, в городских книгах только даты договоров и имена, за которыми не видно человеческих страстей и дальнейшую судьбу когда-то ренессансного Коповского дома.
В 1690 году Коповский дом, в документах часто называемый и дворцом, продан рыцарю Альбрехту Нетворскому из Бржизы. Этот род со знаком золотой полосы на черном щите владел домом до 1724 года, когда его гетман Ян Войтех Нетворский продал рыцарю Фердинанду Антонину Младоте, наследник которого Адам Фердинанд приказал ренессансный дворец перестроить в стиле барокко.
Вскоре по чертежам Килиана Игнаца Динценгофера около дома начал строиться изящный костел св. Яна На скальце, и это вскоре после того, когда в 1729 году, более, чем через 100 лет после поражения чешских сословий у Белой горы, этот святой позднего барокко по повторным просьбам чешских католиков был причислен к составу небожителей. Уважение к святому Яну по разным причинам воспитывалась и раньше. Большим почитателем Яна Непомуцкого был, например, Матиаш Вуншвиц, присяжный суда, который «поставил святому много памятников, в первую очередь в галерее скульптур на Карловом мосте в 1683 году. В создании скульптуры участвовало несколько мастеров, среди которых Ян Брокофф. Как заметил Карел Крейчи, Вушвиц был благодарен Яну Непомуцкому за что-то очень важное, потому что Ян с самого начала своего пребывания в составе святых охранял своих почитателей от общественного позора. На месте костела раньше стояла так называемая часовня Сватошовых виноградников, тогда еще благословенного Яна, созданная на три года позже скульптуры на Карловом мосту. Ее заказал поставить еще один покровитель - Христиан Гегер из Фельдсберга, регистратор императорской налоговой службы. Наверно, и у этого господина была причина проявить благодарность святому, но однажды чаша переполнилась. Набожный господин регистратор, из-за расточительства своей прелестной жены задолжал и покусился на императорские деньги. Это оказалось слишком и для помощи святого Яна и, не будь у Гегера предыдущих заслуг перед императором Леопольдом, его жизнь закончилась бы на виселице. А так он умер от подагры в новоместской каталажке еще раньше, чем началось строительство костела На скальце. Костел примерно через 100 лет соединили с Коповским домом террасой, завершающейся порталом. Дом, называемый Фаустовым - изящнейшая часть барочного Нового Места.
Почему дом называется Фаустовым? Когда его долго называли Коповским домом, когда он получил название Фаустового - неизвестно. Домов Фауста кроме Праги и Чехии несколько. То, что легенда о Фаусте была известна в период, когда в доме жил следующий из рода Младот Йозеф Ян Франтишек, который здесь проводил свои опыты, от которых на его новоместским соседям попахивало Адом, правдоподобно. Известно, однако, что дом был поражен во время прусской осады в семилетней войне в 1757 году. А еще утверждали, что доктор Фауст был унесен чертом через дыру в стене. Не исключено, что это отверстие от пушечного ядра прусской артиллерии. Но также не исключено, что такое закопченное отверстие образовалось от какого-нибудь пиротехнического опыта господина Младоты. И где найти каменщика, который бы отважился заложить черное от копоти отверстие в потолке дома с такой сомнительной репутацией?
Те механические забавы, которыми Младота изумлял своих гостей, были в период барокко очень популярны, шла ли речь о складывающейся лестнице, скульптурой девы, которая обрызгивает водой приближающегося гостя, барабанящего воина, двух гребцов, передвигающихся на лодке по столу. А те тайные ходы, о которых говорили, что они ведут от дома к новоместскому эшафоту? Вероятно, имелись ввиду старые, позже засыпанные подвалы бывшего дворца князей Опавских.
Таинственность дома подчеркнула легенда из «Старых чешских сказаний» Йирасека 1894 года. Источником к нему послужила статья В.В.Томека в Журнале Чешского Музея в 1844 году. Материалом Томеку послужил рассказ какой-то старой женщины. Томек поместил их по времени в 70-е годы 18 века. Тогда, якобы, дом был заброшен. Легенда заменила Младоту бедным студентом, поселившимся в доме, когда у него не было жилья. И в доме привидения появлялись до тех пор, пока не был построен костел св. Яна. В действительности было наоборот: это был именно химик Младота, который в 1769 году предоставил пражскому архиепископу часть здания для проживания администратора и сторожа нового костела.
И еще один вымысел о доме Фауста, далекий от действительности. Записал его смотритель учреждения банка пенсионеров Фердинанд Опитц в своем «Описании столицы Праги» на немецком языке. Сказание, мол утверждало, что дом будет достроен, когда там будет найден клад. Об этом узнал один английский химик, живший где-то в Платызе, и посетил своего обедневшего коллегу, которым был никто иной, как Младота. Когда же узнал, что дом стоит на твердой скале, дал Младоте рецепт изготовления воздушной воды, соли, масла. Фракционированной дистилляцией с использованием серы и щелочи из сланца получалось лекарственное средство, помогающее при болях от ревматизма, разных кожных заболеваниях. Таким образом, материал скалы стал кладом, который улучшил бюджет господина Младоты, который смог после этого жить в достатке. Умер он в 1789 году. Младотам дом принадлежал до 1810 года - целое столетие. Тогда его продали новоместскому торговцу Якубу Копу, который таким образом дальновидно вложил деньги перед финансовым крахом в Вене. Потом здесь жила его вдова Катержина, потом их дети Анна и Войтех. Они до 1838 года были последними единоличными владельцами.
Потом дом купило католическое благотворительное общество и основало здесь учреждение для глухонемых. Ранее о глухонемых заботилось общество каменщиков, основанное Иосифом II в 1786 году. Это учреждение находилось сначала недалеко, на углу Липовой улицы, а позже на углу Житной. Учреждение глухонемых было в доме Фауста до начала 20 века, пока в 1902 году не переехал в новое здание, построенное по проекту архитектора Богумила Гипшмана на Голечковой улице в Смихове.
Фаустов дом на Карловой площади купил соседний, общий, а ныне медицинский факультет для своей больницы. Дом служит с 1975 года для административных целей, для проживания, для аптеки и лаборатории.
Но и в наше время таинственный дом пережил нечто подобное, как во время Йозефа Франтишека Младоты. Подобно прусской бомбардировке в 1757 году, в феврале 1945 года англо-американская авиация совершила налет на Прагу, якобы перепутав ее с Дрезденом. Одна из бомб поразила и это старинное здание, которое все же выдержало причиненный вред. Возможно, потому что во время благоустройства в 1946 году в его стенах были обнаружены трупы семи мумифицированных кошек. Этих несчастных кошек, вероятно, замуровали живыми, чтобы постройка выдержала так долго, как и легендарная кошачья жизнь. Однако мы думаем, что дом выстоял благодаря ловкости его известных строителей. Сегодня Фаустову дому назначена новая почетная роль служить здравоохранению. И этому не помешает старая латинская надпись со времени Младоты, угрожающая проклятием тому, кто дом подвергнет рабскому игу.
Барочный вид дома скрывает более старый средневековый дворец, время основания которого уже определить. Известно, что он тут стоял во второй половине 14 века, когда принадлежал князьям Опавским с ближайшей линии рода Пршемысловичей. Эти знатные дворяне образовали свой род от внебрачного ребенка короля Отакара II князя Микулаша, который первый с 1269 года стал подписываться как князь Опавский. Основательные ренессансные и барочные перестройки дома совершенно изменили первоначальный вид здания, а о его судьбе сохранились записи в старых хрониках и городских книгах.
Из этих источников, например, следует, что в 1378 году дом принадлежал Яну, князю Опавскому, и что по соседству с дворцом стоял городской дом оружейника Конрада. У того дома был и виноградник, как у князя Опавского.
Рынок Верхнего Места со знаменитой ратушей - то место, где загорелась искра гуситской революции. Во время этого бурного периода гуситы отобрали и пражские владения Опавских феодалов. После 1420 года дом перешел во владение новоместского бурмистра Петра Каменика, но времена тогда были ненадежные, и дом в 1434 году потерял хозяина после староместских набегов и посягательств Общества дворян и остался, как написано «очень разрушен, поврежден и опустошен».
Известной личностью тогда был писарь ратуши Нового Места пражского Прокоп, бакалавр свободных искусств, который во время правления короля Иржи из Подебрад преподавал риторику в пражском университете. Это был человек не только ученый – кроме других он написал чешскую книгу о стилистике - но и искушенный в вопросах недвижимости. Писарь Прокоп, во время короля Зигмунда управляющий королевского двора на Здеразе, содержал дом по соглашению с князем Опавским и в ремонт вкладывал такие значительные суммы, что в 1441 году стал его фактическим владельцем. Т.к. военные события вызвали большой ущерб этой части площади, он позаботился и о двух разрушенных соседних домах. Сохранился вопрос князя Вацлава от переписки с Прокопом, может ли он, вероятно хорошо знакомый с алхимией, порекомендовать опавскому феодалу в Праге какого-нибудь помощника, знакомого с химическими практиками, т.е. алхимика. Вероятно, Прокоп, сведущий в этих делах, мог удовлетворить просьбу знатного господина. Свой дом писарь Прокоп завещал жене и сыну Якубу.
Последующие сведения о доме на площади ограничиваются перечислением владельцев. Так, в 1501 году дом принадлежал Ярославу Капоуну из Свойкова, который в 1537 году совершил уголовное преступление и лишился дома. На этом заработала королевская палата, и семье Капоуна пришлось приложить большие усилия, чтобы не пострадать от преступления Ярослава, и поэтому только в 1542 году дом получил родственник Ярослава Пирам.
Следующим владельцем был дома Ян Копа из Раументаля, автор популярной книги о порядке в здравоохранении. Этот личный лекарь императора Фердинанда I, однако, не имел никакого порядка в финансах. Купленный у Пирама Капоуна из Свойкова дом он перестроил в стиле ренессанса, но залез в такие долги, что дом, долго называемый Коповским, попал в руки кредиторов. Потом сюда переехал Бенджамин Ледчанский из Попиц, а за ним его брат Матоуш.
Следующие годы этой постройки связаны с именем Эдуарда Келли. Этот уроженец Ворчестера - родился в 1555 году - был на своей родине лекарем и нотариусом. Во второй специальности он занимался настолько сомнительными делами, что ему присудили отрезание уха палачом как видимый знак нечестного человека. Этот недостаток своей внешности лекарь, а позже алхимик скрывал длинными волосами. Потом он уже полностю посвятил себя «герметическим наукам». В 1580 году его более старший соотечественник и коллега по науке, близкой к мошенничеству, Джон Ди попал ко двору Рудольфа II, где якобы действовал как тайный агент английской королевы Елизаветы.
Хитрый и ловкий Келли быстро превзошел своего алхимического покровителя. Уже в 1590 году он получить разрешение делать закупки в Чехии. Воспользовавшись этим, Келли купил несколько замков, например, Градек, а в Праге переехал в старый, когда-то Коповский дом. Вероятно, он не вызывал больших симпатий у своих новоместских соседей. Они с подозрением смотрели на его химические и пиротехнические опыты, часто колдовски озаряющие окна на Скотном рынке. Кроме этого, он был надменным господином, что вызывало ссоры с его новоместским соседом Иржи Гунклером, в одной из которых Келли его убил. Для местного старосты и двора, где Келли не вызывал симпатии и где его слава быстро угасала, это оказалось удобным поводом для ареста. Алхитмик был заключен на Кривоклате, где его подверги пыткам, потому что император Рудольф II, у которого Келли выманил большие деньги, хотел от него добиться разные тайны, особенно рецепты философского камня и эликсира вечной молодости. При попытке побега из кривоклатской камеры у Келли порвалась веревка, он упал и поломал ногу. Ему так же не удался побег из следующей тюрьмы в Мосте, так что один из прототипов легенды дома на Карловой площади умер, едва достигнув сорока лет. Потом в течение шести лет дом поддерживала золовка Келли Людмила. Дальше находим в договорах о купле, в городских книгах только даты договоров и имена, за которыми не видно человеческих страстей и дальнейшую судьбу когда-то ренессансного Коповского дома.
В 1690 году Коповский дом, в документах часто называемый и дворцом, продан рыцарю Альбрехту Нетворскому из Бржизы. Этот род со знаком золотой полосы на черном щите владел домом до 1724 года, когда его гетман Ян Войтех Нетворский продал рыцарю Фердинанду Антонину Младоте, наследник которого Адам Фердинанд приказал ренессансный дворец перестроить в стиле барокко.
Вскоре по чертежам Килиана Игнаца Динценгофера около дома начал строиться изящный костел св. Яна На скальце, и это вскоре после того, когда в 1729 году, более, чем через 100 лет после поражения чешских сословий у Белой горы, этот святой позднего барокко по повторным просьбам чешских католиков был причислен к составу небожителей. Уважение к святому Яну по разным причинам воспитывалась и раньше. Большим почитателем Яна Непомуцкого был, например, Матиаш Вуншвиц, присяжный суда, который «поставил святому много памятников, в первую очередь в галерее скульптур на Карловом мосте в 1683 году. В создании скульптуры участвовало несколько мастеров, среди которых Ян Брокофф. Как заметил Карел Крейчи, Вушвиц был благодарен Яну Непомуцкому за что-то очень важное, потому что Ян с самого начала своего пребывания в составе святых охранял своих почитателей от общественного позора. На месте костела раньше стояла так называемая часовня Сватошовых виноградников, тогда еще благословенного Яна, созданная на три года позже скульптуры на Карловом мосту. Ее заказал поставить еще один покровитель - Христиан Гегер из Фельдсберга, регистратор императорской налоговой службы. Наверно, и у этого господина была причина проявить благодарность святому, но однажды чаша переполнилась. Набожный господин регистратор, из-за расточительства своей прелестной жены задолжал и покусился на императорские деньги. Это оказалось слишком и для помощи святого Яна и, не будь у Гегера предыдущих заслуг перед императором Леопольдом, его жизнь закончилась бы на виселице. А так он умер от подагры в новоместской каталажке еще раньше, чем началось строительство костела На скальце. Костел примерно через 100 лет соединили с Коповским домом террасой, завершающейся порталом. Дом, называемый Фаустовым - изящнейшая часть барочного Нового Места.
Почему дом называется Фаустовым? Когда его долго называли Коповским домом, когда он получил название Фаустового - неизвестно. Домов Фауста кроме Праги и Чехии несколько. То, что легенда о Фаусте была известна в период, когда в доме жил следующий из рода Младот Йозеф Ян Франтишек, который здесь проводил свои опыты, от которых на его новоместским соседям попахивало Адом, правдоподобно. Известно, однако, что дом был поражен во время прусской осады в семилетней войне в 1757 году. А еще утверждали, что доктор Фауст был унесен чертом через дыру в стене. Не исключено, что это отверстие от пушечного ядра прусской артиллерии. Но также не исключено, что такое закопченное отверстие образовалось от какого-нибудь пиротехнического опыта господина Младоты. И где найти каменщика, который бы отважился заложить черное от копоти отверстие в потолке дома с такой сомнительной репутацией?
Те механические забавы, которыми Младота изумлял своих гостей, были в период барокко очень популярны, шла ли речь о складывающейся лестнице, скульптурой девы, которая обрызгивает водой приближающегося гостя, барабанящего воина, двух гребцов, передвигающихся на лодке по столу. А те тайные ходы, о которых говорили, что они ведут от дома к новоместскому эшафоту? Вероятно, имелись ввиду старые, позже засыпанные подвалы бывшего дворца князей Опавских.
Таинственность дома подчеркнула легенда из «Старых чешских сказаний» Йирасека 1894 года. Источником к нему послужила статья В.В.Томека в Журнале Чешского Музея в 1844 году. Материалом Томеку послужил рассказ какой-то старой женщины. Томек поместил их по времени в 70-е годы 18 века. Тогда, якобы, дом был заброшен. Легенда заменила Младоту бедным студентом, поселившимся в доме, когда у него не было жилья. И в доме привидения появлялись до тех пор, пока не был построен костел св. Яна. В действительности было наоборот: это был именно химик Младота, который в 1769 году предоставил пражскому архиепископу часть здания для проживания администратора и сторожа нового костела.
И еще один вымысел о доме Фауста, далекий от действительности. Записал его смотритель учреждения банка пенсионеров Фердинанд Опитц в своем «Описании столицы Праги» на немецком языке. Сказание, мол утверждало, что дом будет достроен, когда там будет найден клад. Об этом узнал один английский химик, живший где-то в Платызе, и посетил своего обедневшего коллегу, которым был никто иной, как Младота. Когда же узнал, что дом стоит на твердой скале, дал Младоте рецепт изготовления воздушной воды, соли, масла. Фракционированной дистилляцией с использованием серы и щелочи из сланца получалось лекарственное средство, помогающее при болях от ревматизма, разных кожных заболеваниях. Таким образом, материал скалы стал кладом, который улучшил бюджет господина Младоты, который смог после этого жить в достатке. Умер он в 1789 году. Младотам дом принадлежал до 1810 года - целое столетие. Тогда его продали новоместскому торговцу Якубу Копу, который таким образом дальновидно вложил деньги перед финансовым крахом в Вене. Потом здесь жила его вдова Катержина, потом их дети Анна и Войтех. Они до 1838 года были последними единоличными владельцами.
Потом дом купило католическое благотворительное общество и основало здесь учреждение для глухонемых. Ранее о глухонемых заботилось общество каменщиков, основанное Иосифом II в 1786 году. Это учреждение находилось сначала недалеко, на углу Липовой улицы, а позже на углу Житной. Учреждение глухонемых было в доме Фауста до начала 20 века, пока в 1902 году не переехал в новое здание, построенное по проекту архитектора Богумила Гипшмана на Голечковой улице в Смихове.
Фаустов дом на Карловой площади купил соседний, общий, а ныне медицинский факультет для своей больницы. Дом служит с 1975 года для административных целей, для проживания, для аптеки и лаборатории.
Но и в наше время таинственный дом пережил нечто подобное, как во время Йозефа Франтишека Младоты. Подобно прусской бомбардировке в 1757 году, в феврале 1945 года англо-американская авиация совершила налет на Прагу, якобы перепутав ее с Дрезденом. Одна из бомб поразила и это старинное здание, которое все же выдержало причиненный вред. Возможно, потому что во время благоустройства в 1946 году в его стенах были обнаружены трупы семи мумифицированных кошек. Этих несчастных кошек, вероятно, замуровали живыми, чтобы постройка выдержала так долго, как и легендарная кошачья жизнь. Однако мы думаем, что дом выстоял благодаря ловкости его известных строителей. Сегодня Фаустову дому назначена новая почетная роль служить здравоохранению. И этому не помешает старая латинская надпись со времени Младоты, угрожающая проклятием тому, кто дом подвергнет рабскому игу.
Комментариев нет:
Отправить комментарий